В TikTok у Вильяма Крофта ролики под песни NRM и Apsent, а на теле вытатуировано «Жыве Беларусь». Он родился под Гданьском в семье эмигрантов. Его отец — голландец, а мама родом из Беларуси — на ее родину он каждый год приезжал в гости к бабушке с дедушкой. А после протестов 2020 года стал активно поддерживать беларусов. Вильям рассказал MOST, кем себя считает и почему, когда в Польшу приехало много беларусов и украинцев, он сильнее почувствовал себя дома.
Мама Вильяма родом из беларусского поселка недалеко от границы с Польшей. Девушкой она приехала в Польшу в 1990-х — участвовала в образовательной программе, которую организовывал Союз поляков Беларуси. А после окончания университета осталась жить в Польше.
Отец Вильяма родом из Голландии. Фирма, в которой он работал, командировала его в Польшу — в этой стране он и остался.
— Когда мама была студенткой, пошла на мероприятие. Там у нее завязался разговор с отцом. Так и познакомились, — рассказывает Вильям.
Молодые люди поженились. Вильям — первый ребенок в семье, спустя полтора года родилась младшая сестра.
«Мама рассказывала о Беларуси, когда вспоминала о доме»
В семье говорили по-польски. Русскому, беларусскому или голландскому языку детей не учили специально. Родители переживали, что смешение языков помешает интеграции в польское общество.
— Мама рассказывала о Беларуси только тогда, когда вспоминала о доме. Когда родилась сестра, из Беларуси приехала моя тетя Надя. Из того, что я запомнил — тетя всегда разговаривала только по-русски. Поэтому в детстве я мог немного говорить на этом языке.
Вильям рассказывает, что в детстве мама научила его играть в карточного дурака. В Польше эта игра непопулярна.
— Теперь всегда учу знакомых дураку, чтобы было с кем играть, — смеется парень.
«В школе, словно алтарь, висел портрет Лукашенко»
Каждый год Вильям вместе с мамой ездил в Беларусь, чтобы проведать бабушку и дедушку. Ярче всего молодой человек запомнил белые кирпичные дома и вкус пломбира.
— Как только мы пересекали границу, сразу ощущалась разница, по крайней мере 15 лет назад. Казалось, что Беларусь застыла в прошлом. Мы несколько раз ходили в старую мамину школу. Помню, там, словно алтарь, висел портрет Лукашенко и беларусские флаги.
С бабушкой и дедушкой Вильям общался по-польски. Но другие родственники разговаривали на диалекте — смешивали польские слова с русскими.
— Мы ладили, но языковой барьер всегда был, — вспоминает Вильям.
«Авто было загружено вещами — понял, что люди выезжают навсегда»
Последний раз Вильям был в Беларуси в 2021 году. Молодой человек знал о политической ситуации в стране, поэтому перед поездкой проверил свои социальные сети на наличие постов о Лукашенко. Дорога назад тоже была волнительной.
— Машину, которая ехала перед нами, очень строго проверяли. Ехали беларусы — авто было полностью загружено вещами. Я понял, что они выезжают навсегда. Наш багаж тоже проверили. Правда, не так строго. Но это был первый раз, когда нас в принципе досматривали.
Потом Вильям поймет: они выехали всего за 12 часов до того, как начался на беларусско-польской границе начался миграционный кризис.
«Мама позвонила домой — трубку снял неизвестный»
После этого Вильям перестал ездить в Беларусь — посчитал, что риски слишком высоки. Но контакт с родственниками по ту сторону границы семья не обрывала.
— Я никогда не верил, что кто-то может подслушивать телефонные разговоры. Но однажды мама позвонила домой. Трубку снял посторонний, не известный нам человек. Потом соединение перенаправили и мама все-таки связалась с семьей.
Тем не менее после случившегося мама Вильяма ездила в Беларусь еще несколько раз.
— Бабушка плохо себя чувствовала — у нее обнаружили рак легких. Из всей семьи на похоронах бабушки была только мама. Для всех остальных ехать было слишком рискованно.
Вильям говорит, что со временем, узнавая о задержаниях знакомых в Беларуси, перестали испытывать шок — они превратились в обыденность.
«Жутко раздражало, когда говорили, что Беларусь демократичнее Польши»
После начала войны в Украине Вильям обратил внимание, что в польском информационном пространстве появляется много российской дезинформации. Волновала молодого человека и правая риторика польских политиков.
Тогда Вильям решил завести блог, в котором боролся со стереотипами и фейками. Там же рассказывал и о Беларуси, в том числе о событиях 2020 года.
— Несмотря на то, что это происходило рядом, люди в Польше не имели об этом представления. В Польше правые идеи невероятно популярны. Меня жутко раздражало, когда кто-то говорил, что Беларусь демократичнее Польши, потому что там ниже налоги или проще открыть бизнес. Я хотел, чтобы люди поняли, что все работает по-другому.
Вильям признается, что редко читает комментарии. Все из-за ботов, которые пишут грубости и оскорбления под политическими роликами. Но иногда к молодому человеку подходят на улицах и благодарят за видео. Вживую с негативом он пока не сталкивался.
«Мне не болит по Голландии»
Помимо политической повестки молодой человек заинтересовался современной беларусской музыкой. Вильям любит Лявона Вольского, Brutto и Арсения Кисляка, который выступает под псевдонимом Apsent. Информацию об этих музыкантах он нашел сам. Говорит, что хотел приблизиться к беларусской культуре.
@william.krft len len obrazek, i nowa dziara z okazji być może ostatniego ciepłego weekendu #lumpeks #ootd #secondhand #fashion #vintedfinds ♬ Try Čarapachi – N.R.M.
— Думаю, польской молодежи могли бы быть интересны беларусские рок-исполнители. Но дело в том, что в Польше сейчас слушают популярную музыку: хип-хоп, кей-поп и рэп. Я вижу это на примере моей сестры, которая в разы сильнее ополячена, чем я.
По мнению Вильяма, 20 лет назад поляки с радостью бы слушали беларусскую музыку, потому что она соответствовала их самоощущению. Но теперь изменился контекст.
— Поляки уже более уверены в том, что у них есть, — свободе и независимости. У них нет такой сильной потребности в том, чтобы это выпячивать. А именно это я почувствовал в беларусской музыке, — говорит Вильям.
Молодому человеку важно слушать исполнителей, которые не поддерживают пропаганду. Поэтому в его плейлисте можно найти российскую группу «ДДТ», а «Ленинград» — нет.
— Отношение к Голландии у меня немного иное. В любой момент я могу туда приехать, переночевать у дедушки и с бабушкой. Мне попросту не болит по этой стране, — говорит парень.
«До конца не знаю, кто я»
При попытке идентифицировать себя по национальности Вильям признается, что ощущает размытость. Молодой человек предполагает, что это частое чувство среди детей эмигрантов.
— Я сам до конца не знаю, кто я. В первую очередь, регионально я жулавяк (выходец из региона Жулавы на севере Польши. — Прим. MOST), потому что оттуда родом. Кто я по национальности — сложно сказать. Генетически я больше голландец, чем поляк или беларус. Думаю и разговариваю по-польски — это важная часть моего самосознания. Но одновременно с тем чувствую сильную связь с Беларусью.
Среди друзей Вильяма нет беларусов. Но после 2020 года молодой человек заметил, что в Гданьске их становится все больше. Парня это радует. Когда он слышит акцент, то старается расспросить человека, откуда тот родом. Если собеседник оказывается беларусом, Вильям любит порасспрашивать о стране.
— Я делал татуировку у мастера из Беларуси. Набил «Жыве Беларусь». Она небольшая, но мне было важно это сделать.
«Стал чаще слышать восточный акцент — почувствовал себя как дома»
Вильям очень рад, что в Польшу приезжает все больше иностранцев.
— Может, это прозвучит немного странно. Но когда в магазинах и на улицах я стал чаще слышать восточный акцент, словно сильнее почувствовал себя как дома. Я рад, что Польша становится более мультикультурной.
Радует Вильяма и то, что в стране появилось больше продуктов, которые раньше он не мог здесь купить. Больше всего молодому человеку нравятся пломбир в вафельных стаканчиках, квас, черный хлеб и сгущенка.
Он признает, что большинство поляков смотрит на ситуацию под другим углом: их пугает растущее число мигрантов. Парень связывает это с тем, что его соотечественники привыкли, что вокруг звучит исключительно польская речь.
«Польша может стать вторым домом»
Вильям верит, что еще побывает в Беларуси.
— Очень хочу вернуться и увидеть больше, чем я успел посмотреть. Но самому себе я сказал, что приеду только после того, как в стране сменится власть.
Молодой человек добавляет, что, несмотря на все проблемы в Польше, он хочет, чтобы беларусы ощущали себя в его стране комфортно.
— Даже если их дом остался там, Польша может стать вторым домом. А может, и первым — в зависимости от того, что люди чувствуют. Всегда можно адаптироваться и построить жизнь заново.
Вы можете обсудить этот материал в нашем Telegram-канале. Если вы не в Беларуси, переходите и подписывайтесь.
