Как атмосфера Белостока вдохновила Людвика Лазаря Заменгофа на создание универсального языка? За что автора ненавидели в синагогах? Почему Троцкий любил эсперанто, а Сталин с Гитлером запрещали? MOST рассказывает историю языка эсперанто и о судьбе его создателя, который родился в Белостоке и некоторое время жил в Гродно.
Все знают миф про вавилонскую башню. Согласно библейской легенде, люди трудились над первым в истории глобальным проектом, а Бог, усмотрев в этом человеческую гордыню, разрушил башню и разделил человечество по языковому принципу. Люди перестали понимать друг друга и с того момента стали говорить на разных языках.
Волапюк — мистическое озарение Шлеера
Уже в XIX веке появились первые попытки преодолеть «библейское проклятие» — создать синтетический язык, который бы объединил планету. Первопроходцем был Иоганн Мартин Шлеер, создатель языка волапюк. Шлеер подал свой проект как мистическое озарение: мол, тайну нового языка ему открыл Бог во сне.
В 1870-х Шлеер составил грамматику и словарь на основании западноевропейских языков. У проекта в скором времени появился свой «фан-клуб» — сотни кружков, в которых люди учили и разговаривали на новом языке. Появилась даже генерация детей, которые от рождения говорили на языке волапюк.
У языка была существенная проблема: Шлеер, будучи немцем, перенес в свой язык достаточно сложную немецкую грамматику. Проект вскоре рассыпался: все было слишком сложно и непонятно. Символично, что многие фанаты Шлеера со временем перешли на эсперанто.
Если 10 миллионов заговорят на эсперанто, мир изменится
На место волапюк пришло эсперанто. Создатель эсперанто, Людвик Лазарь Заменгоф, родился в Белостоке в 1859 году. Заменгоф происходил из старого еврейского рода. Ходил в еврейскую школу, но, согласно воспоминаниям, звезд с неба не хватал. Зато уже в 10 лет написал пьесу «Вавилонская башня» — про библейский миф и разделение языков.
Сама атмофера Белостока тех лет была мультикультурной: на улице звучали идиш, польский, немецкий, русский, беларусский и другие языки. Возможно, как раз этот аспект и вдохновил Заменгофа на создание универсального языка, понятного всем.
Заменгоф учился по медицинскому профилю в Москве, потом в Варшаве, а стажировку проходил в Вене. По итогу получил специальность окулиста. Профессия врача была прибыльной и солидной, но мечта про универсальный язык не давала доктору покоя.
Изображение дома, в котором жил Заменгоф в Белостоке. Фото: Руслан Кулевич / MOSTВ 1887 году при финансовой поддержке тестя Заменгоф издал книгу «Международный язык эсперанто». Первое издание было на русском, а следующие — на английском, французском и польском. Автор придумал интересный пиар-ход: бонусом к книге были восемь открыток, которые можно было послать друзьям с призывом изучать эсперанто. Заменгоф был уверен, что если десять миллионов людей заговорят на эсперанто, то мир изменится к лучшемуФишкой языка Заменгофа была простота.
Из разных языков были взяты самые простые формы: persono — «человек», paco — «мир», lango — «язык» и т.д. Адепту эсперанто нужно было запомнить всего 900 корней, а дальше — комбинировать слова с помощью приставок.
Еще одна фишка — коммуникация. Адепты языка переписывались, встречались в клубах и на конгрессах, что превращало язык в субкультуру, а может и в религию.
Для иудеев Заменгоф был «предателем»
Несмотря на популярность, проект эсперанто не принес Заменгофу денег. На жизнь он по-прежнему зарабатывал медицинской практикой. В качестве врача в 1890-х он перебрался в Гродно. Тут он сражался с трахомой — опасным инфекционным заболеванием глаз. Как окулист он осмотрел тысячи детей из Гродненской губернии — заболевание было серьезным и без лечения было чревато слепотой.
В Гродно Заменгоф подружился с Элизой Ожешко — между их домами было 5-7 минут ходу. У эсперанто была проблемка: язык есть, а литературы на нем — нет. Так Заменгоф взялся за переводы. Пробным шаром как раз стала повесть Ожешко «Марта».
После Гродно Заменгоф переехал в Варшаву, где и жил до смерти.
Интересно, что, будучи евреем, Заменгоф проповедовал гилеизм — философию, которая призывала евреев адаптироваться в тех странах, где они живут, отказываться от традиций, веры и языка. Замкнутость еврейского сообщества автор эсперанто видел как проблему. За это его ненавидели в синагогах и сионистских организациях: для иудеев Заменгоф был «предателем».
Движение эсперантистов развивалось: у языковых клубов появился даже свой флаг — зеленый с пятиконечной звездой в уголке. Заменгофа выдвигали на Нобелевскую премию, которую тот так и не получил. А потом была война — Первая мировая… Для автора эсперанто это была личная катастрофа: люди опять разделились.
В 1917-м доктор Заменгоф ушел в лучший мир.
Пилип Пестрак выучил эсперанто в тюрьме
Со смертью создателя языка ничего не закончилось. Молодое советское государство подхватило идею, а Лев Троцкий называл эсперанто «языком мировой революции». В СССР выпускалась литература и даже календари с подписями на эсперанто. Все закончилось при Сталине: в 1930-х все кружки эсперантистов закрыли, а активистов арестовали.
Символично, что аналогичное отношение было в нацистской Германии. Гитлер писал про эсперанто как про проект «мировой закулисы», сионистов и масонов. Фанаты языка пробовали создать «Лигу чистого эсперанто», без евреев, но и это не помогло. Кружки и изучение языка все равно запретили.
Интересно, что в Польше 1930-х эсперанто пользовалось популярностью. Издавались сборники, в которых печатали адреса эсперантистов: ты мог учить язык и сразу же находить «друзей по переписке». Так сделал белорусский литератор Пилип Пестрак, который в то время сидел в тюрьме в Гродно: он получил большой срок, поэтому выучил эсперанто и переписывался с другими эсперантистами.
Кругосветка «Марты»
Памятная доска на доме в Гродно, где жил Заменгоф, появилась в 1990-х — это была заслуга городского кружка эсперантистов. На этом — все. А вот Белосток раскрутился на теме Заменгофа — в 2009-м в городе прошел мировой конгресс эсперантистов. На время конгресса даже расписание поездов по всей Польше дублировалось на эсперанто.
Как ни странно, но эсперанто получил популярность в… Азии. Японцам или корейцам нелегко учить английский или немецкий, а эсперанто, благодаря простой грамматике, — без проблем. И тут интересная история: в гродненский музей Элизы Ожешко как-то принесли в подарок томик «Марты» на корейском языке.
А фишка в том, что перевод был сделан не с оригинала (польского), а с эсперанто — как раз с текста, над которым трудился в 1890-х Лазарь Заменгоф. Так «Марта» в корейском прочтении больше чем через 100 лет вернулась в Гродно.
_-_Google_Art_Project_-_edited.jpg){kind=link}